Н. Алексеев. Рассказ об акции КД «Полеты на Луну»

Утром 11 апреля лил первый за эту весну дождь. Высовывать нос на улицу не хотелось, но надо было. По той причине, что Андрей Монастырский позвал на новую акцию «Коллективных Действий», в Измайловский парк. Да еще посоветовал обуться в резиновые сапоги, то есть предстояло лазать по раскисшему снегу и лужам, а сапог у меня нет. Зачем в обычной городской жизни резиновые сапоги? Мокнуть не хотелось, мочить ноги - тоже.

Пока долго ехал на метро до станции «Измайловская», дождь кончился, а небо продолжало низко висеть тяжелыми серыми тучами. Я не рассчитал время, приехал минут на пятнадцать раньше назначенного срока, никого из приглашенных еще не было. На мосту перед входом в станцию зачем-то торчали шесть милиционеров, один из них со сверкающими золотыми фиксами, гоготали, потом отправились по каким-то своим делам. Под мостом, среди берез, слонялась по талому снегу черная собака с белым кончиком хвоста.

Постепенно народ стал подтягиваться – и Монастырский с каким-то рулоном под мышкой, и другие члены «Коллективных Действий», и публика, человек двадцать. Собака заинтересовалась нами, начала путаться под ногами. Когда мы пошли в лес, бежала рядом. Потом, видимо поняв, что ничего интересного для нее не будет, отстала.

 

Итак, 104-я по счету акция «КД». В лесочке еще лежит серый снег. Деревья все больные – разве были они такие 29 лет назад, когда здесь же была проведена первая акция, «Появление»? Идем, оскальзываясь по льду. Юные студентки-искусствоведки. Парочка журналистов. Аня Альчук, недавно оправданная по делу о выставке «Осторожно, религия!». Какие-то знакомые только в лицо люди. Игорь Макаревич и Лена Елагина, Сережа Ромашко, в длинном защитного цвета плаще, зеленых сапогах и в клетчатой шляпе-грибочке похожий на немецкого орнитолога, двухметровый Панитков – ветераны «КД». Панитков по дороге рассказывает мне забавную историю о каком-то сильно православном бизнесмене, построившем на купленном им колхозном поле восемь бетонных церквей и собирающемся понастроить с благословения Алексия II еще больше.

Выходим на поле, где в 1974 была выставка, а в 76-м – «Появление». Я там не был очень много лет, оно сильно изменилось, заросло кустами. На земле кое-где еще остаются проплешины снега. Слежавшаяся трава, покрытая какой-то серо-зеленой слизью, пачкающей ботинки. Тусклое небо, влажный пронизывающий ветер, грустно, холодно. Поле усыпано мусором, повсюду валяются пивные бутылки – странно, почему бомжи их не собрали, это же целый капитал.

Андрей наконец подходит к одной из снеговых проплешин и расстилает на рыхлом сером снегу большие листы бумаги с какими-то черно-белыми изображениями и текстами, четыре слева, четыре – справа. Между ними кладет черный лист, ставит на него голубовато-коричневый лунный глобус. Все.

Подхожу, смотрю, сразу узнаю. Это – увеличенные страницы одного из номеров 1977 года только-только начавшего тогда выходить журнала FlashArt, живого до сих пор. На страницах – статьи о работах знаменитостей современного искусства Йозефа Бойса, Клауса Ринке, Урса Люти, Руди Шварцкеглера. На одной из страниц – статья о первых акциях «КД», оказавшаяся в журнале благодаря стажировавшейся в Москве итальянской студентке, приятельнице издателя «FlashArt», как-то познакомившейся с нами и переправившей фотографии и тексты в Италию.

Спрашиваю Андрея, как называется-то 104-я акция? «Луна-парк». Потому что она про то, что тридцать лет назад искусство было серьезным, тяжелым, а теперь – легкое, развлекательное. И вообще, происходит она в парке.

Впрочем, вскоре выясняется, что «Луна-парк» это «широкое» название для всех, а «внутреннее» название, под которым она и войдет в корпус работ «КД» – «Полеты на Луну». Что, конечно, и загадочнее, и лучше.

Стоим, смотрим, зябнем. Ноги начинают промокать. Андрей присыпает листы тающим снегом. Постояв на поле минут двадцать, идем обратно к метро.

Все элегично, и хорошо, что нет яркого солнца, что небо серое. Потому что эти «Полеты на Луну» – полет из шума и бестолковой иллюминации Луна-парка в молчание и ментальную прохладу.

 

Все изменилось. Поле заросло кустами, усеяно банками и бутылками с яркими даже после долгого лежания на снегу этикетками. Тридцать лет назад таких этикеток не было.