М. Рыклин. Акция «Желтый чемодан», 13.03.06.

На этот раз от шоссе шли совсем недолго. Миновали небольшое поле, скорее даже поляну, и поднялись на холм. Потом сначала по заснеженному склону спустили желтый чемодан, после чего все сошли вниз и стали прокладывать путь к чемодану по еще глубокому снегу. От него нас, кажется, отделял небольшой ручей. Здесь КД применили свой фирменный прием, который можно назвать «звучащий объект»; внутри чемодана был магнитофон.

Впрочем, фабула перформанса – далеко не самое главное. Существеннее вещи случайные, непредусмотренные организаторами. На этот раз на «демонстрационное поле» въехали по двое четверо конных милиционеров. Когда мы шли к стоявшим на шоссе машинам, они двинулись к месту проведения перформанса; как казалось, с целью его осмотра. Представляю себе их удивление, когда они увидели старомодный желтый чемодан на склоне холма, из которого раздавались громкие звуки.

Участники перформанса не сомневались,что милиционеров вызвали специально; кому-то, говорили они, действия группы показались подозрительными и он вызвал наряд милиции.

Что ж, эта гипотеза хорошо отражает дух нашего времени. И на прошлых акциях КД возникали самые неожиданные персонажи: рыбаки, электрики, дачники, милиционеры, но никому не приходило в голову интерпретировать их появление как результат доноса. Значит, общий уровень подозрительности возрос, и пустотное действие, подобно прибору, это зарегистрировало.

Для меня работы КД прежде всего об этом – о духе времени, о его меняющемся наполнении, о том, чего мы обычно не замечаем. Не случайно люди, которые всерьез отождествились с тем или иным временем, стали на него работать и воспринимать как нечто данное и неизменное, и, главное, независимое от них самих ( я имею в виду Сорокина, Гундлаха, Сергея Мироненко и других в прошлом активных участников акций КД), перестали эти акции посещать.

В конечном итоге проявления времени -- хотя его наполнение постоянно меняется (например, сейчас это время антитеррористических действий и таких же мыслей; время, когда уровень страха возрастает и принимает форму праведности) -- в конечном счете пустотны. Пусть появление милиционера на демонстрационном поле лет двадцать тому назад было бы истолковано иначе, чем теперь (в менее параноидальном ключе), и тогда, и сейчас фигура возникала из пустого пространства, была, есть и будет оставаться его частью. Такие фигуры можно по-разному воспринимать, но то, внутри чего они проявляются, лежит за пределами интерпретаций, и акции КД, насколько я их понимаю, устраиваются для демонстрации того, что не поддается интерпретации. Какая фабула придумывается для того, чтобы проиллюстрировать принцип неинтерпретируемости самого простого, в конечном итоге, не так уж и важно.

Никто из приглашенных не знал, почему акция была названа «Чемодан Альфераца» (оказалось, это какое-то созвездие) и почему в конце на поле появились четыре всадника в милицейской форме (я как раз в это время читал книгу композитора Владимира Мартынова, в конце которой вся история музыки прочитывалась сквозь призму четырех всадников Апокалипсиса). Реакция на всадников обусловлена временем; гипотетическая цель, с которой они там появились – если она была – также обусловлена временем. Но само их появление, появление как таковое – ничем не обусловлено: где-то что-то почему-то всегда возникает и приближается. Это случайно и одновременно совершенно неизбежно.

Нам трудно смириться с мыслью, что нечто совершается нами просто так, не для чего, бесцельно; поэтому какая-то фабула нужна для того, чтобы мы смогли незаметно соскользнуть в неинтерпретируемое, невымышленное, неизбежное. Выносить незаполненное время очень непросто. Мы воспитаны в презумпции заполненности времени, мы, как правило, избегаем одиночества, нуждаемся в общении. Даже оставшись одни, мы включаем радио, телевизор, компъютер, проигрыватель, говорим по телефону или читаем книгу, т.е. продолжаем наполнять жизнью фикцию заполненного времени. Очень редко мы действительно ничего не делаем; к примеру, не воспроизводим ментальный шум, который сопровождает нас постоянно).

Однако единственное, что является нашим в реальном смысле слова, что всегда, в любой ситуации с нами – это мгновения пустого времени, времени, когда ничего не происходило. Они с нами даже в момент развоплощения.

Неважно, зачем приехали милиционеры, появились дачники или рыбаки. Важно, что нечто всегда проявлялось, проявляется и будет проявляться в поле нашего зрения на мгновение раньше интерпретации, и это мгновение - чудесно…