А. Альчук. ГДЕ НЕТ НАСТОЯЩЕГО… (об акции «Чемодан»)

На перформанс мы с Мишей приехали в с Мариной Перчихиной и Юлей Овчинниковой в машине Марины. Когда появился Андрей, добиравшийся на такси с опоздавшими зрителями, все стали подниматься на снежный холм, находящийся недалеко от дороги.

То ли потому, что количество перформансов КД, в которых я участвовала, достигло критической массы, то ли от того, что я знала, что сегодня КД исполняется 30 лет, меня сразу охватили воспоминания. Все, что происходило на этот раз, вызывало ассоциации с другими акциями Коллективных действий, и это состояние погруженности в прошлое не покидало меня до конца перформанса.

Я очутилась во времени своего первого перформанса, когда я входила в (осенне-весенний? – не помню) лес рядом с (тогда еще просторным, незастроенным) Киевогорским полем. Ясно помню: было напряженное ожидание чего-то значимого, какого-то откровения и то, что я принадлежу к избранным, этого будущего откровения удостоившихся. Я повсюду искала и, конечно же, находила тайные знаки сопричастности необычному. Собственно это мое ожидание и было самым ценным событием Первого перформанса. Впоследствии энтузиазма поубавилось, стало преобладать банальное любопытство, снобные соображения, желание пообщаться во время акции с друзьями и знакомыми, прогуляться по свежему воздуху, сделать пару хороших фотографий. ..

Уже на вершине холма я заметила, что Игорь Макаревич несет большой ярко-желтый чемодан 60-70-х годов. Я явственно увидела желтую тень, падающую от этого чемодана на снег. Меня удивило, что тень была не серой, а отчетливо желтой. То же заметила (если не ошибаюсь) и Вера Хлебникова, шедшая за мной и посетовала, что не взяла фотоаппарат. Это послужило мне сигналом, что пора фотографировать, и я принялась отщелкивать кадры, стараясь найти наиболее выгодные позиции. Теперь, когда я напечатала фотографии с этого перформанса, видно, что почти все участники имели фото-или-видео-камеры, все лихорадочно снимали; и вот это стремление зафиксировать событие явно перехлестывало то, что реально происходило…

Андрей попросил Колю Паниткова подвесить к дереву лист размером А-4 с какими-то графиками и цифрами. Как он объяснил, это были расчеты, связанные с расположением некой звезды, которые он делал в возрасте пятнадцати лет. То есть для него этот перформанс был связан уже с совершенно далеким прошлым, тогда как я впервые побывала на перформансе КД в 1986 году, и в моей голове постоянно прокручивались события 20-летней давности. Например, когда стали на веревке спускать с холма желтый чемодан, я вспомнила летний день на Киевогорском поле, железное кольцо с протянутой сквозь него веревкой и несколько персонажей, участвовавших в том перформансе, которые были тогда для меня значимы. Когда же Андрей сказал, чтобы все шли по снежной целине к спущенному с холма чемодану, я вспомнила, как радостно было идти несколько лет назад по такому же глубокому снегу к красному транспоранту растянутому членами КД на краю Киевогорского поля.

В чемодане тарахтел и гудел магнитофон, и я вспомнила, какое удивительное ощущение было, когда я, неожиданно легко преодолев на лыжах все лесные препятствия: поваленные стволы, кочки и впадины, оказалась вместе со всеми на тихой поляне, где вскоре зазвучали развешенные участниками акции радиоприемники. Эта акция, как никакая другая, была сопричастна русскому космизму и представляется мне одной из самых значимых.

Почему-то все время вспоминалась акция, связанная с Хайдеггером, сырой лес с оставшимся кое-где снегом и Кети Диппвел, несшая на спине маленького Джекоба. После этой акции у меня осталась хорошая фотография с уходящей в лес размытой дорогой с бороздами грязи, перемежающейся отражающими небо небесно-голубыми лужами и с как бы распятым на столбе черным силуэтом электрика. Почти во всех акциях КД присутствовали подобные как бы случайные персонажи, которые неожиданно создавали второй (третий-четверты-пятый) интерпретационный план. На акции «Чемодан Альфераца» это были три конных милиционера, показавшихся из леса на великолепных породистых лошадях и меланхолично провожавших взглядами цепочку странных людей, выходивших из леса и рассаживавшихся по машинам. Когда мы с Мариной уже собрались уезжать, милиционеры приблизились на своих лошадях к дороге, и мы поторопились убраться восвояси, живо обсуждая их возможную реакцию при виде желтого чемодана, из которого доносились подозрительные звуки. Как бы нас всех не приняли за террористов, -- была первая мысль. Раньше это никому не пришло бы в голову, а сейчас рисовались совсем уж дурацкие картинки с допросами (такой опыт у меня недавно был), разборками, судейскими дрязгами…

Впрочем, все осталось без последствий, и милиционеры post factum растворились в мирной лесной картинке, превратившись в идиллических приговских «милицанеров», заинтересованных и благодушных зрителей замысла А. М.

Что ж, это дает приятную возможность убаюкивать себя иллюзией, что есть еще особые, странным образом защищенные локусы (в реальном пространстве и реальном времени), которые социальность обходит стороной, как бы вовсе не затрагивает, не касается, где угнездились личные и групповые воспоминания и где нет настоящего…

 

23.03.2006